Появление в свете в 1863 г. «Словаря живого Велико-русского языка» В. И. Даля составило эпоху в русской Филологической науке и удивило многих громадным количеством новых слов и выражений народной речи. С течением времени некоторые ученые и знатоки русского языка принимаются более детально разрабатывать эту область науки. Начали появляться «областные» (губернские) словари, обнимающие, однако, большие, чем губернии, территории. Так, напр., известны: «Словарь областного Архангельского наречия» Подвысоцкого 1885 г., «Словарь областного Олонецкого наречия» Куликовского 1898 г.
За последние десятилетия, с появлением специальных этнографических изданий («Живая Старина», «Этнографическое Обозрение»), исследования о народных говорах касались уже небольших районов, как-то: уездов, волостей и даже отдельных селений. При чем, наблюдения на местах велись, помимо почтенных ученых, сплошь и рядом диллетантами-любителями, что, конечно, отражалось в ненаучности сообщений. Но что поделаешь, многие образованные люди не признают родиноведения, увлекаются иностранным, а свое русское оставляют без внимания.
Для всестороннего и обстоятельного изучения народной речи губернии (=области) — слишком большие единицы и не под силу одному человеку. Поэтому составление словарей, в связи с очерками говора, по возможности полных, необходимо для каждого уголка, для каждого района изучаемой местности. А потом, уже по мере накопления словарных материалов и характеристик народных говоров, филологические выводы нужно предоставить специалистам. Таким образом на место «областных» должны появиться по-«уездные» словари.
Губерния искусственно связана из различных уездов (=районов), совершенно самостоятельно живущих своим историческим прошлым и вытекающим из него бытом настоящего времени. Население экономически тяготеет к уезду и с губернией мало имеет общего. Каждый уезд представляет собой какие нибудь особенности народного быта и языка, неизвестные в других местностях. Итак, по отношению к народной речи, изучение возможно большего количества частностей поможет уяснить, в общем, строение и эволюцию русского языка.
Предлагаемый здесь «уездный» словарь заключает в себе материал, собранный нами в течение 23-летнего пребывания среди череповецких крестьян. К сожалению, отсутствие специального филологического образования не позволило нам обработать местный народный говор по всем правилам науки.
Согласно программе II Отделения Императорской Академии Наук, в словарь помещено не малое число народных прозвищ и названий ручьев, озер, пустошей и друг. урочищ. Мы поместили даже те прозвища, значение которых неизвестно, так как никакими способами нам не удалось узнать происхождение их. Нам говорили: «так от старины, от дедов прозывают».
Конечно, отсутствие при некоторых прозвищах их значения составляет пробел, но он допустим, если провести следующую параллель: из числа множества людей некоторые имеют прозвища: Брамба, Масай, Орча, Тодяк и др. Что они означают — нам неизвестно, и посему, согласно программе, они не могут поместиться в словарь. С другой стороны, из многочисленных ручьев и пустошей некоторые имеют названия: Ялгосора, Соренжа, Колмакса, Мучелага, Янгалово и друг., и значение этих слов тоже неизвестно, между тем программа допускает помещение их в словарь.
Тогда почему же необъясненные названия живых урочищ важнее для словаря необъясненных прозвищ живых людей? Вернее будет приводить те и другие. Если же исключить эти две группы слов, то словарный материал утратит свой характерный местный колорит. Нужно надеяться, что пробел необъясненных прозвищ и урочищ удастся заполнить будущим исследователям по этому вопросу.
Всего в словарь вошло слов и выражений оригинальных и слов, измененных фонетически, более 3000. Между ними находится много понятий и слов, относящихся к области народно-бытовой медицины. Для практического удобства лицам медицинской профессии слова эти отмечены в скобках буквами (Н. Б. М.), т.е. народно-бытовая медицина.
Уместно будет упомянуть, что с проведением Северной железной дороги Череповецкий уезд находится от С.-Петербурга в 400 верстах, и полезные и вредные брызги столичной культуры достигают сюда, так что в недалеком будущем много изменится в народной речи и быте у здешнего населения.
Появление настоящего словаря своевременно и уместно еще потому, что в древней Новгородской области положено начало Руси, здесь осели первые князья, возникла торговля с Ганзой, появились первые летописи, и внутренняя жизнь отличалась от других частей Руси существованием в Новгороде вечевого уклада. В общем история Новгородского края разработана подробно, но, к сожалению, этого нельзя сказать о Новгородском наречии, говоры которого совершенно не обследованы, а словарный материал находится в зачатке, разбросанный кое где по книгам, и ждет группировки. Обследованием Череповщины, как части древней Новгородской области, со стороны народного языка кладется начало в этом направлении, и мы будем вполне вознаграждены, если наш слабый труд вызовет появление более или менее обширных изысканий по лексикографии говоров и в других уездах Новгородской губернии.
М. Герасимов.
Посвящается г. профессору и академику Владимиру Ивановичу Ламанскому.
Описываемый говор обнимает не весь Череповецкий уезд, а исключительно южную часть уезда, т.-е. волости Уломскую, Дмитриевскую, Колоденскую, Горскую, Мороцкую и Хотавецкую. Кроме этих волостей обследованы относительно говора, но только в незначительной степени, в северо-западной части уезда, волости Андогская и Шухтовская и в северо-восточной части уезда, волости Чарамская и Ковжская. Всего 10 волостей из 32-х волостей, составляющих уезд.
Словарный материал собран нами преимущественно в южной части уезда (волости Уломская и др.). Вошедшие же в словарь названия живых урочищ (пустоши, пожни, ручьи и др.), а также прозвища относятся более или менее ко всему уезду.
Отличие говора южных волостей от северных волостей заключается в следующем: в говоре южных волостей (Уломская в. и др.) преобладает твердое цоканье: цашка, доцка, колецко, сдаца, Дмитриевиц, цароцка и друг. Говор с таким оттенком чаще всего замечается в Заболотском приходе Дмитриевской волости, в Николо-Раменском и Ваучском приходах Горской волости, в Мороцком и Муравьевском приходах Мороцкой волости и Хотовецком приходе. В других южных волостях твердое и мягкое цоканье в говоре попадается изредка и выражено слабо.
Далее, наблюдается мягкое «н» в конце слов: ня, ни, ню, например: я вольня, стемняется, я больня, ножня, они сильни, коренних, они больни, нет оборони, больнии, пожню, льню. — Остатки члена те: ноги-те, руки-те, коровы-те.
Частая замена звуков «е» звуком «и».
Еще одно отличие: в южных волостях мягкого «кя» и «кю» на конце слов совсем нет.
В говоре северных волостей (Андогская вол. и друг.) замечается особенная мягкость. Во-первых, в противоположность южным волостям, здесь преобладает мягкое цоканье: цяшка, захоцю, цястой, витоцька, доглядоцьки, дуроцька, рубашецькя и др.
Во-вторых, слышится постоянно мягкое окончание слов на «кя» и «кю»: пецькя, собацькя, бобоцькя, Сашенькю, утоцькю, Машенькю.
Как в южных, так и в северных волостях говора, где бы только чокали, совсем нет.
В заключение нужно упомянуть, что в приводимых нами местностях вообще чоканье малозаметно в говоре, сравнительно с цоканьем, которое проходитъ яркой чертой.
Не решая вопроса о том, был ли Череповский край когда то заселяем новгородскими выходцами, всё-таки приходится напомнить историческое указание, что одно из владений Великого Новгорода — «Бежецкая Пятина» делилась на две части: «Тверская половина» и «Белозерская половина», при чем Бежецк находится от Череповца в 170 верстах, а Белозерск в 130 верстах. Находясь почти в средине между этими двумя историческими центрами, население Череповецкого уезда исстари подвергалось всяческим бытовым воздействиям, и, главным образом, эти сношения могли отравиться на народном говоре и верованиях.
Этот вывод, с одной стороны, косвенно подтверждается одним из знатоков русской филологии так: «Все цокающие говоры сохраняют главную их черту (т.е. цоканье), происшедшую от их предка — древнего Новгородского говора».
С другой стороны, здесь сохранились следующие замечательные верования: древне-славянский бог Мокош, пройдя сквозь туман тысячелетия, сохранился до настоящего времени по деревням уезда, но только приняв вид нечистого духа женского пола под именем Мокоша (есть и пустошь Мокошево), духа проживающего в каждой избе в «куте».
Затем наблюдается во многих селениях почитание и оберегание «заповедных рощей» (=священные рощи древних народов).
Далее сохранился культ «живого огня», добываемого трением дерева о дерево. Через такой огонь переносят заразных больных, а также через этот огонь перескакивают и здоровые люди в видах предупреждения и предохранения себя от болезни.
Новейшие исторические данные указывают, что из местностей нынешнего Череповецкого уезда во второй половине XVIII века волости северо-западной и северо-восточной части уезда входили в состав Белозерского уезда Вологодской губернии; южная часть уезда принадлежала к Углицкому, Пошехонскому и Ростовскому уездам Ярославской губернии. При этом волости Пачевская, Даргунская и Горская составляли владение Московского Симонова монастыря. Современные говоры соседних уездов в главных чертах почти сходны с Череповецкими говорами.
Так, в говоре Белозерского уезда есть мягкое и твердое цоканье: винця, заплацю, кабацёк, кабацка. Замена звуков «е» на «и»; целовик, биляе. Употребление мягкого «кя» на конце слов: поранькя, прянецкя, и остатки члена: жены-те.
В Вологодском говоре, замечается твердое и мягкое цоканье: тецет, дочь, личо, питоцька. Переход буквы «е» в «и»: нит, овицка и звука «е» в «я»: зеть, стоеть.
В Ярославских говорах наблюдаются те же самые черты: мягкое и твердое цоканье: цяс, чюжанин, цебук. Замена звуков «е» через «и»: дитушки, дирево. Мягкое «кя» и «кё» в окончаниях слов: косынькя, мамонькя, послушайкё, и остатки члена: кони-те.
Сходство говора Череповецкого с говорами соседних уездов доказывает, что первоначальное ядро населения этих местностей было одинаково и в силу жизненных условий находилось в постоянных сношениях между собой.
Если не считать вышеприведенных исторических данных, то достоверно не известно, когда и откуда шло русское население в Череповецкий уезд, потому что народных преданий по этому поводу не сохранилось.
От времени крепостного права сохранились об этом весьма слабые отголоски; помещики, имея в разных губерниях крестьян, переселяли их с места на место. Так, в Дмитриевской волости есть две семьи стариков, переселенных из Рязанской губ. Из Колоденской волости переселяли крестьян на Урал. Одно из селений Уломской волости составляло часть вотчины, находящейся в Пошехонском уезде.
Череповецкий уезд занимает северо-восточную часть Новгородской губ. и граничит с Белозерским, Кирилловским и Устюжснским уездами Новгородской губ., Моложским уездом Ярославской губ. и Вологодским уездом Волог. губ.
В древнейшие времена вся местность Череповецкого уезда принадлежала к пределам Белозерским и, как известно, была заселена финскими племенами «Чудью» и «Весью», впоследствии вытесненными при-Ильменскими новгородскими славянами, а отчасти слившимися друг с другом.
Многоводная река Шексна, протекающая Череповецким уездом, служила торным путем, соединяющим Белое озеро или «Весь» с рекою Волгой, по которому в древние времена имели передвижение финские и славянские народности, оседая по бассейну реки Шексны и ее мелким притокам.
Следы этих финских аборигенов сохранились и теперь в следующих названиях: приходъ Чудь, Чудской приход Шухободской волости, д. Чудиново Прягаевской вол. и селения Средние Чуди и Задние Чуди Горской вол., а по древней рукописи из писцовых книг 1622-1629 гг. эти селения прежде назывались: «Якунина Чудь» и «Митина Чудь».
В глубокую старину по озеру «Весь» и вся местность нынешнего Череповецкого уезда называлась «Весью». Так, в грамоте Белозерского князя Михаила Андреевича сказано «Не быти пути санному, не стопнику, а велел есми всем ездити старою дорогою пошлою мимо их слободку на лес Череповеси».
Далее многие названия селений в уезде, как напр. Луковец, Дедовец, Братовец, Грязливец, Юрьевец, Хотавец, Жерновец и Плотавец, вероятно, прежде имели окончание «весь», но с течением времени, как и название г. Череповец, для звучности произношения приняли окончание «вец».
Кроме вышеизложенного, заслуживает внимания еще то обстоятельство, что среди Череповецких местных слов встречается много слов, несомненно, финского, тюркского и древне-славянского языков.
Идя в этом направлении далее, можно найти неясное указание, что в XII веке на Белоозере жило тюрко-печенежское племя Берендеи.
Во всяком случае, из всех народов севера, соприкасавшихся со славянами, большее число слов осталось от финских племен; слова эти сохранились: 1) в названиях несменяемых предметов, живых урочищ: речек, ручьев, озер и пустошей; 2) в прозвищах народных и 3) в предметах и понятиях домашнего обихода.
Все это указывает, что в древнейшие времена славяно-финские культурные отношения были довольно близкими между собой.
Переходя к самому раннему историческому упоминанию о времени заселения Череповецкого уезда славяно-русской народностью, находим, что по выписке из писцовых книг, хранящихся при Становской церкви, Андогский приход уже существовал в XII столетии.
Далее во 2-й половине XIV столетия на Череповском урочище был основан Воскресенский монастырь — первоначальное ядро г. Череповца, — препод. Афанасием и Феодосием, умершими первый в 1392 г., а второй в 1382 г. Ныне городской собор.
В ХV веке, а именно в 1432 году был основан Выксинский Азарьев монастырь, расположенный на р. Выксинья. Тут находилась в заточении с 1592 г. от Бориса Годунова пятая законная супруга царя Иоанна Грозного — Mapия Федоровна Нагая, мать св. Царевича Дмитрия; ныне приходская церковь.
В XVI веке основаны еще следующие пустыни и монастыри :
Воронинская пустынь — основана в 1524 г. иноком Марком Вороною и расположена в 17 вер. от местности, где ныне г. Череповец; теперь приходская церковь.
Филиппо-Ирапская пустынь — основана в 1527 году препод. Филиппом. Расположена на р. Андоге и ручьях Ирапах. Существует и теперь.
Досифеева пустынь — основана пустыножителем Досифеем в 1582 по повелению царя Иоанна Грозного, и расположена на нагорном берегу р. Шексны. Ныне приходская церковь.
Черноезерская пустынь — основана преп. Антонием, умершим в 1598 году, и расположена на берегу Черного озера в 2-х вер. от р. Шексны, в Починковской вол.; ныне приходская церковь.
Шухтовский Покровский монастырь — основан преп. Сергием, умершим в 1602 г. Расположен на берегу р. Шухтовки. Ныне приходская церковь.
Разумеется, что и население концентрировалось большей частью около монастырей и пустыней. В общем заселение уезда происходило чрезвычайно медленно, так как площадь его была тогда покрыта непроходимыми болотами и дремучими лесами, представлявшими мало удобных мест для «селитьбы». Даже в первой половине XVII столетия селения уезда были очень малолюдные; так, например, можно указать:
«Деревня Горка в Вауче, на реке на Отоке, а в ней 15 дворов крестьян: Марко Корнильев, Федька Иванов, Васка Михайлов, Спирька Иванов, да бобылей: Ивашка Семенов, Ивашка Федоров, Ивашко Никитин, вдовы: Ульянка Васильева дочь, Анница Софонова дочь, Марфица Афонасова дочь, Акулинка Федорова дочь, да пустых дворов: Олёшки Иванова, Ивашки Савельева, Мишки Федорова и Исачка Микитина — бобыли сошли безвестно. Пашни паханые худые земли 10 четвертей да перелогом 6 четв. да лесом поросло 11 четв.»
«Деревня Чудь Митина, а Большая тож, а в ней дворов 2 бобылей: Завьялко да Тараско Семеновы».
«Деревня Егница, на р. Ягнице, а в ней дворов 4, крестьян: Шесталко Дмитриев, вдова Феклица Симонова дочь, да бобылей Омельянко Никифоров, да двор пуст Онтипки Иванова — сшел безвестно».
«Деревня Грязливец на Колодезе, а в ней дворов 7, крестьян: Ивашко Григорьев, Степанко Курбатов, да бобылей: Якушко Нестеров, вдова Федосьица Иванова дочь, да три двора пустых: Опашки Панкратьева, Микитки Михайлова и Бориски Гордеева — сошли безвесно».
В настоящее время в д. Горке 75 дворов, в д. Б. Чуди 36 дворов, в д. Ягнице 74 двора и в д. Грязливце 74 двора. Таким образом разросталось население уезда.
Нынешнее население уезда состоит из сплошной массы великороссов и, как видно из вышеизложенного, происходящих от новгородских славян с примесью финских народностей, и представляют изъ себя следующие физические отличия: роста выше среднего, коренасты, попадается не мало и стройных фигур; глаза серо-голубоватые, есть и черные глаза, волосы на голове и бороде русые, а иногда почти льняного цвета, пожалуй, не меньше темно, и черноволосых. Во всяком случае, в этой смешанности физических признаков населения ясно различаются два типа: в одном угадывается темноволосое лицо славянина, в другом типе проглядывает светловолосая голова финна.
Все жители православного вероисповедания, есть между ними и старообрядцы. Занимаются землепашеством и побочными промыслами: кузнечным, сапожным, бочарным и гончорным, а также и отхожими промыслами: плотничьим и на судах Мариинской водной системы.
Словарь уездного череповецкого говора. Изменения в звуках
Словарь уездного череповецкого говора. А-Г
Словарь уездного череповецкого говора. Д-К
Словарь уездного череповецкого говора. Л-О
| Навигация по статьям | |
Словарь уездного череповецкого говора. Изменения в звуках. |
Двадцатипятилетний юбилей учителя Уломской второразрядной земской школы В. А. Антипова
|
|
|
