Череповский уезд, краткий исторический очерк

Опыт сравнительного изучения гигиенических условий крестьянского быта и медико-топография Череповецкого уезда. П.И.Грязнов 1880 год.

Череповский уезд, занимающий южную часть восточного угла Новгородской губернии, лежит в области великих северных озер и входит в состав Вологодско-Вятскаго полесья, граничащего здесь с полесьем Новгородско-финским.

В древности этот край вместе с нынешним Белозерским уездом был заселен финскими племенами—Биармами или Чудью (Заволоцкая Чудь) и Весью; в соседней же Вологодской губернии жили (и теперь живут) Зыряне. Поселившиеся около озер Ильменя и Бело-озера (Веси) славяне (Кривичи) мало по малу стали вытеснять туземцев и потом окончательно завладели всей этой областью. В девятом веке славяне настолько здесь окрепли, что могли уже образовать отдельные княжества. В первое время они концентрировались главным образом около озер и рек, оставляя менее удобные места туземцам.

В 862 году Синеус „сел“ на Белоозере, а в XI веке его княжество вошло в состав княжества Ярослава, обнимавшего и Череповский уезд. Нужно думать, что в этот промежуток времени и произошло более сильное расселение славян из их центров — Новгорода, Белоозера, Изборска, и что в это же время и Череповский уезд получил первые славянские поселения. Несомненно, населявшие до этого времени уезд финские племена, отчасти, вероятно, вытеснялись, частью же смешивались со славянами; но они и до сих пор, как известно, далеко не совсем утратили свои племенные черты и живут среди русского населения то в виде рассеянных групп, то более плотными массами в губерниях: Тверской, Ярославской, Новгородской, Олонецкой, Петербургской, сохраняя в последних особенно сильно свою самобытность. В настоящее время Череповский уезд заселен сплошь русскими и, может быть только немногие следы в речи, типе и обычаях остались в населении от древних туземцев.

Окончательное покорение всей „Заволоцкой Чуди“ нужно отнести к 11-му столетию, когда воевали с нею новгородцы. Во всяком случае в Череповском уезде в это время население не могло быть густо, так-как он был покрыт дремучими лесами и обширными болотами. Еще в XV столетии местность уезда была известна под именем „леса“. Так в грамоте белозерского князя Михаила Андреевича, по поводу изменения направления дороги, сказано: „Не быти пути санному, не стопнику, а велел есми всем ездити старою дорогою пошлою, мимо их слободку на лес Чероповси“. То же подтверждается и данными о постройке Череповского Воскресенского монастыря (на месте нынешнего города), основанного около начала XV века среди „дремучих лесов“. Даже в начале 19-го столетия уезд изобиловал лесом, и там где теперь страдают уже от безлесья, тогда были обширные леса.

Лесистая и болотистая местность уезда не могла привлекать для более плотного поселения славян и особенно предприимчивых новгородцев: в то время как у последних в XII и XIII столетиях существовали уже многие города, посады и пригороды, когда был уже основан соседний город Вологда, в Череповском уезде, может быть, существовало только одно или нисколько селений с церквами и то в более возвышенной части его. По писцовым книгам (по свидетельству Богословского) приход Андогский существует с 12-го века; большинство же церквей, монастыри и пустыни основаны позднее. Хотя по уезду и протекает река Шексна, а на юго-западной границе Молога, служившие путями при передвижении славян и искавших поживы новгородских ушкуйников, но небогатая, местами бесплодная, покрытая дремучими лесами и болотами, местами каменистая и требовавшая значительных затрат труда для эксплуатации, почва уезда не могла способствовать заселению оседлым, земледельческим народом, ни народом промышленным и торговым, так как местность не богата и другими естественными произведениями как минералы, соль, полезные травы, звериные шкуры, птицы и т. под.

Заселение уезда могло совершиться только при разрастании населения соседних более счастливых местностей: Белоозера, Вологды и Устюжны, а также при стечении благоприятных политический обстоятельств. Православные церкви, монастыри, пустыни, скиты, служившие непременным спутником при расселении славян, могут указывать и на степень последнего: местности Белоозера, Вологды, Кирилова и Устюжны, раньше сконцентрировавшие население, раньше основывали у себя и эти духовные учреждения. Вологодский Троицкий монастырь учрежден в ХII веке, Кириловский в XIV, Ниловецкий скит в XI веке, а древнейший Череповский Воскресенский монастырь основан, вероятно, только в XV столетии или в конце ХIV; по крайней мере только в это время о нем есть несомненные исторические указания; так в грамоте князя Верейскаго Белозерского (1449 г.) сказано: „а сколько ему (монастырю) дано земли, рек и озер изстари, в том наместники его, князя, не вступаются“.

Итак, есть основание думать, что историческая жизнь уезда, как более или менее сплоченной единицы русского населения, началась не раньше XI или даже XII века. Для исторических исследований Череповский уезд дает вообще очень мало непосредственного материала и представляет большие затруднения для разработки ее. Это зависит как от сравнительно позднего образования больших поселений и позднего учреждения монастырей, так и от того неблагоприятного обстоятельства, что эта область никогда не играла сколько нибудь выдающейся роли, даже в позднейшее время, и долго не была отдельной единицей. До 18-го века — времени учреждения города Череповца, она много раз переходила из одного владения в другое, а позднее из одной административной единицы в другую, почему имеющиеся описания этих областей-метрополий упоминают о Череповском уезде только вскользь, как напр. выше цитированные исследования Попова и других. Кроме того, во время междуцарствия литовцами и поляками были уничтожены местные монастыри, а с ними и многие исторические памятники.

Сначала область уезда, вероятно, принадлежала княжеству Синеуса, потом в XI веке она вошла в состав княжества Ярослава I, в этом же столетии и перешла к Переяславлю, в XII веке сделалась частью суздальского княжества Андрея Боголюбского и потом Владимирского (с 1169 г.). С XIII века, с выделением особого Белозерского княжества, Череповский уезд вошел в его состав, потом в состав княжества Александра Невского, наконец в XIV столетии, подпал вместе с Белозерским княжеством под власть Москвы.

Первые славянские поселения в Череповском уезде, как и в Вологодской губернии, надо полагать, основывались как от естественного разрастания населения соседних областей, так и от переселений на север русских во время татарского нашествия. Расселению способствовали и князья, стараясь привлекать людей разными льготами, и междоусобия удельных князей, заставлявшие удаляться мирное население в более спокойные, хотя и дикие местности.

После того как владимирские князья вытеснили новгородцев из Белозерска (в XII стол.), он сделался опять столицей отдельного княжества. Владимирский князь, Константин Всеволодович, отдал Белозерск сыну своему, Глебу, родоначальнику князей Белозерских. Потом, при делении на уделы, около Белозерска и Вологды образовалось множество мелких княжеств князей: Белосельских, Шелешпанских, Кубенских, Ухтомских, Кемских, Андомских и многих других. При таком делении, не мудрено, что столкновения между ними были часты, и населению поневоле приходилось убегать от их покровительства и селиться в дебрях и болотах. Такое же значение имели и нападения других народов, которым подвергалось население соседних областей, а потом и население череповского уезда.

В XIII столетии на Вологодскую область нападали Камские болгары, в XV Вятчане, в XVI немцы, в XVII литовцы и поляки; в XV столетии она сделалась театром расприй между Васильем Темным и Васильем Косым и Шемякой. В XIV столетии „Заволочье” было покорено Михаилом Тверским, и в этом же веке новгородские ушкуйники сожгли соседнюю Устюжну и воевали Белозерские земли. В 1218 году Устюжна была взята Камскими болгарами. Столкновениям князей способствовало отсутствие точных границ и черезполосность их владений.

С покорением Москвой Новгорода в 1478 году, в ее власть подпали и все те мелкие княжества, которые не были подчинены ей еще раньше. Тогда многие из новгородцев переселились и были переселены в восточные области, и таким образом произошло усиление населенности этого края. Начавшая еще издавна развиваться промышленность при предприимчивости новгородцев также, конечно, способствовала заселению новых местностей. Известно, что еще древние новгородцы имели свои железные рудники на реках Ваге и Северной Двине, в губерниях: Архангельской, Вологодской, а также Пермской и Вятской и в соседней с Череповским уездом Устюжне, которые давали им возможность вести торговлю железными изделиями с заграницей.

Вологодская и Устюжская области были ближайшими к Череповскому уезду промышленными центрами, почему они, вероятно, были главными источниками для заселения и его области. Это тем более вероятно, что почва южной части уезда содержит, как и в Устюжской области, болотную железную руду, давшую возможность перейти из последней в Череповский уезд существующему и до сих пор гвоздяному промыслу. Это могло случиться не позже XVI века, когда Устюжна стала играть уже значительную торговую и промышленную роль; в XVII столетии в Устюжне выделывались уже военные орудия и пушечные ядра.

Даже в XIV столетии там, на реке Мологе, существовал так называемый „Холопий город", имевший большое торговое значение: в него съезжались итальянские, греческие и персидские купцы. Население местное, а также скопление приезжавших в нем было так велико, что существовало до 70 кабаков. С увеличением населения в области Череповского уезда, финское племя смешалось разве отчасти с населением русским, главная же масса, вероятно, выселилась. Доказательством существования его в уезде служат и до сих пор сохранившиеся названия деревень: Средняя Чудь, Задняя Чудь, Чудской приход. Во всяком случае, основывавшиеся с XV столетия монастыри и особенно с XVI и XVII пустыни (Филипа Ирапскаго, Воронинская, Выксинская, Ройская и другие) и церкви способствовали сконцентрированию населения — как и везде почти в России, укоренению русской речи и обрусению туземного населения.

По Попову на основании оттенков речи в Вологодской губернии можно предполагать примесь в населении малороссов. Они переселялись на север по найму знатных и богатых новгородских родов, например: Строгоновых и Своеземцевых для защиты их владений, купленных ими у туземцев Вологодской и Архангельской губерний „с землями, водами, лесами, мхами, озерами и соколиными охотами". Эта примесь если не прямо, то могла оказывать посредственное влияние и на население Череповского уезда, по крайней мере в языке, можно подметить также некоторые сходные черты.

Особенности в речи населения Череповского уезда, между прочим, состоят в следующем:

1. В смягчении многих звуков; так, например, звуки “ч” и “ц” произносятся как нечто среднее между ними, весьма трудное для подражания.
2. Звук “у” изменяют на “ю”, например, “льдю” вместо “льду”.
3. “О” иногда заменяют на “йё”, например: он – йён.
4. Букву “е” произносят как “ё”, Черёповец, пожалеёт.
5. Глаголы оканчиваются на “и” вместо “ь”, и “е” иногда заменяются “и” – исти вместо есть.
6. В склоняющихся словах окончания “ах” заменяют “ав”, в ногав, в рукав, в поляв – вместо в ногах, в руках, в полях.
7. Многие слова заменяют своими, например, здоровый – ражий, крестный отец – божатка, красивый – баской, очень – гораздо и пр.

Таким образом, несомненно, что хотя население всех этих местностей в настоящее время и русское, но оно подвергалось в течение исторической жизни и влиянию других народностей.

Обилие лесов в уезде, вероятно, давали возможность древним туземцам и первым славянским поселенцам жить охотой, и только с вырубкой и выжиганием лесов последними могло начаться более правильное земледелие; но оно, однако, вряд-ли могло, как и теперь, обеспечивать население, и вероятно, эта местность, вместе со всей новгородской областью, пользовалась привозным хлебом. Развившиеся же и до сих пор существующие производства: шляповальное, сапожное, скорняжное говорят за существование в более или менее значительной степени скотоводства, особенно в средней и северной частях уезда. Южная же часть его, болотистая, вероятно, с самого начала славянских поселений промышляла железными изделиями и добыванием руды. По свидетельству Носырина там и теперь находят под вековыми деревьями домницы с железными окалинами и угольные ямы.

Начавшиеся с конца XIV стол. или начала XV постройки монастырей и церквей доказывают, что в это время население в уезде было уже довольно значительно. В переписи 1626 года за Воскресенским монастырем числилось 29 деревень жилых и 4 пустых и 18 пустошей. В краткой памятной записке череповской городской управы относительно основания монастыря сказано: „Во время глубокой древности на череповском урочище поселились два отшельника (вероятно из Московсковско-Троицкаго монастыря) Афанасий, по прозванию железный посох и Феодосий. Среди дремучих лесов они поставили церковь во имя Св. Троицы и Сергия и Никона Радонежских и устроили Воскресенский монастырь. 2-я половина XIV века“.

В 1527 г. основан на речке Андоге и ручьях Ирапах преп. Филиппом другой монастырь, существующий и теперь, при царе Василье Ивановиче Московском и Иоанне и Андрее Шелешпанских. Оба эти монастыря были разрушены литовцами и поляками во время междуцарствия и возобновлены впоследствии (первый в 1664 г.).

Эти духовные учреждения имели в исторической жизни населения большое значение и пользовались особенным покровительством князей. Василий Темный и князья Белозерские рядом грамот увеличивали состояние монастырей, то жалуя реки и озера с рыбными ловлями, то наделяя их землями и приписывая крестьян, то давая деньгами, то даруя привилегии и охраняя от обид. В грамоте князя Верейского Белозерского (1449 г.) говорится: „такожде пожаловал есмь его рыболовов и половников монастырских череповских; не надобе им моя дань, ни тесу тесать, ни иныя которые пошлины, а бояре мои и дети боярские в том селе монастырском у тех крестьян не ставятся, ни подвод, ни кормов у них не емлют... а чрез сю мою грамоту кто их (монахов) чём изобидит быть от меня в казни".

В 1475 году князь, Михаил Андреевич Белозерский приписал к монастырю деревню Матуринскую с „судом и с данью": „и волостели мои череповские и их тиуны тех его (монастыря) крестьян не судят ни в чем, такожде их и доводчики ни кормов, ни поборов у них не емлютъ, ни всылают к ним ни почто, а судит и ведает тех крестьян отца моего митрополита архимандрит череповского монастыря". К 18-му столетию за монастырем числилось до 1250 крестьян. К этому времени, однако, монастыри потеряли, вероятно, прежнее значение и в 1764 г. все вотчины монастыря были отобраны в казну и сам Воскресенский монастырь был упразднен и обращен в приходскую церковь.

В 1777 году в Новгородском наместничестве учрежден при череповском упраздненном монастыре из села Федосьева „для пользы водяной коммуникации“ город Череповец, а в 1780 году приписан к нему уезд. Раньше область череповского уезда (по Попову) принадлежала Вологодскому наместничеству, потом Новгородскому наместничеству и Новгородской губернии. В 1796 году при новом делении губернии Череповец вместе с Кирилловом оставлен заштатным городом, а в 1802 восстановлен снова в уездные.

Итак, историческая жизнь населения Череповского уезда не была выдающеюся; она не могла воспитать ни особенной предприимчивости, ни духа народной гордости, ни любви к простору. Скудная природа и скудная почва приучили население довольствоваться малым и подчиняться тяжелой необходимости. В памяти народа не могли сохраниться ни деяния великих предков-новгородцев, ни подвиги отдельных лиц. Отсутствие путей сообщения и дремучие леса и болота, покрывавшие уезд сужали у населения кругозор и физический и умственный. Только река Шексна и частью Молога помогали населению издревле и до сих пор сноситься с другими более оживленными местностями и таким образом мешали гаснуть его способностям. И раньше, да и теперь они служат самым важным подспорьем в трудовой жизни населения, давая заработки и поддерживая промышленность и сношение с другими частями государства.

С устройством искусственных водяных сообщений Мариинской и Тихвинской систем, орошающих череповский уезд с двух сторон, явилась большая возможность развития промышленности и торговли и привлечения населения. С этого времени и город стал приобретать большее значение и составляет теперь, правда со значительной долей искусственного внешнего блеска, маленький промышленный и образовательный центр восточной половины губернии. Насколько развитие промышленности шло в соответствии с постепенно изменявшимися общественными условиями жизни населения уезда, и покажут наши дальнейшие исследования.